Неточные совпадения
Просидев дома целый день, она придумывала средства для свиданья с сыном и остановилась на решении написать мужу. Она уже
сочиняла это
письмо, когда ей принесли
письмо Лидии Ивановны. Молчание графини смирило и покорило ее, но
письмо, всё то, что она прочла между его строками, так раздражило ее, так ей возмутительна показалась эта злоба в сравнении с ее страстною законною нежностью к сыну, что она возмутилась против других и перестала обвинять себя.
Чичиков попросил ее написать к нему доверенное
письмо и, чтобы избавить от лишних затруднений, сам даже взялся
сочинить.
«Нет, все это — не так, не договорено», — решил он и, придя в свою комнату, сел писать
письмо Лидии. Писал долго, но, прочитав исписанные листки, нашел, что его послание
сочинили двое людей, одинаково не похожие на него: один неудачно и грубо вышучивал Лидию, другой жалобно и неумело оправдывал в чем-то себя.
— Революция неизбежна, — сказал Самгин, думая о Лидии, которая находит время писать этому плохому актеру, а ему — не пишет. Невнимательно слушая усмешливые и сумбурные речи Лютова, он вспомнил, что раза два пытался
сочинить Лидии длинные послания, но, прочитав их, уничтожал, находя в этих хотя и очень обдуманных
письмах нечто, чего Лидия не должна знать и что унижало его в своих глазах. Лютов прихлебывал вино и говорил, как будто обжигаясь...
Я начал уже сам
сочинять их роман: думал, не застали ли их где-нибудь уединенно гуляющих, или перехватили
письмо, в коем сказано: «люблю, мол, тебя» — или раздался преступный поцелуй среди дуэтов Россини и Беллини.
— Да, упасть в обморок не от того, от чего вы упали, а от того, что осмелились распоряжаться вашим сердцем, потом уйти из дома и сделаться его женой. «
Сочиняет, пишет
письма, дает уроки, получает деньги, и этим живет!» В самом деле, какой позор! А они, — он опять указал на предков, — получали, ничего не
сочиняя, и проедали весь свой век чужое — какая слава!.. Что же сталось с Ельниным?
— Вот князь Serge все узнал: он сын какого-то лекаря, бегает по урокам,
сочиняет, пишет русским купцам французские
письма за границу за деньги, и этим живет…» — «Какой срам!» — сказала ma tante.
Сам он читать не может; я написала, во-первых, под твою руку
письмо, что ты все это время был болен и потому не писал, а что теперь тебе лучше и ты вызываешь меня, чтоб жениться на мне, но сам приехать не можешь, потому что должен при журнале работать — словом,
сочинила целую историю…
— Как, я думаю, трудно
сочинять — я часто об этом думаю, — сказала Полина. — Когда, судя по себе,
письма иногда не в состоянии написать, а тут надобно
сочинить целый роман! В это время, я полагаю, ни о чем другом не надобно думать, а то сейчас потеряешь нить мыслей и рассеешься.
— Ах, боже мой! Боже мой! — говорил Петр Михайлыч. — Какой вы молодой народ вспыльчивый! Не разобрав дела, бабы слушать — нехорошо… нехорошо… — повторил он с досадою и ушел домой, где целый вечер
сочинял к директору
письмо, в котором, как прежний начальник, испрашивал милосердия Экзархатову и клялся, что тот уж никогда не сделает в другой раз подобного проступка.
— Да, но вспомните, что вы обязались, когда будете
сочинять предсмертное
письмо, то не иначе как вместе со мной, и, прибыв в Россию, будете в моем… ну, одним словом, в моем распоряжении, то есть на один только этот случай, разумеется, а во всех других вы, конечно, свободны, — почти с любезностию прибавил Петр Степанович.
Когда вскоре за тем пани Вибель вышла, наконец, из задних комнат и начала танцевать французскую кадриль с инвалидным поручиком, Аггей Никитич долго и пристально на нее смотрел, причем открыл в ее лице заметные следы пережитых страданий, а в то же время у него все более и более созревал задуманный им план, каковый он намеревался начать с
письма к Егору Егорычу, написать которое Аггею Никитичу было нелегко, ибо он заранее знал, что в
письме этом ему придется много лгать и скрывать; но могущественная властительница людей — любовь — заставила его все это забыть, и Аггей Никитич в продолжение двух дней, следовавших за собранием,
сочинил и отправил Марфину послание, в коем с разного рода экивоками изъяснил, что, находясь по отдаленности места жительства Егора Егорыча без руководителя на пути к масонству, он, к великому счастию своему, узнал, что в их городе есть честный и добрый масон — аптекарь Вибель…
— Да, я сама напишу Валерьяну, — произнесла, подумав, Катрин, полагавшая, что Тулузов из ревности
сочинил нарочно такое колкое
письмо к Ченцову.
Оставшись одна, она действительно принялась
сочинять ответ мужу, но оказалось, что в ответе этом наговорила ему гораздо более резких выражений, чем было в
письме Тулузова: она назвала даже Ченцова человеком негодным, погубившим себя и ее, уличала его, что об Аксюте он говорил все неправду; затем так запуталась в изложении своих мыслей и начала писать столь неразборчивым почерком, что сама не могла ни понять, ни разобрать того, что написала, а потому, разорвав с досадой свое сочинение, сказала потом Тулузову...
На следующей неделе Марфины получили еще
письмо, уже из Москвы, от Аггея Никитича Зверева, которое очень порадовало Егора Егорыча. Не было никакого сомнения, что Аггей Никитич долго
сочинял свое послание и весьма тщательно переписал его своим красивым почерком. Оно у него вышло несколько витиевато, и витиевато не в хорошем значении этого слова; орфография у майора местами тоже хромала. Аггей Никитич писал...
— Гм… да… Ответ, конечно, не совсем благоприятен, хотя, с другой стороны, сердце женщины… Что ж! будем новое
письмо сочинять, молодой человек — вот и все!
Вернувшись домой, к Грушиной,
сочинили и
письмо от княгини. Когда, через два дня,
письмо было готово, его надушили шипром. Остальные конверты и бумагу сожгли, чтобы не осталось улик.
Варвара и Грушина
сочинили и послали Хрипачу безыменное
письмо о том, что гимназист Пыльников увлечен девицею Рутиловою, проводит у нее целые вечера и предается разврату.
Судья мог сказать эдак: он у нас очень добрый, очень умный человек и
сочиняет хорошие стихи, но — я не верю, чтобы Чиротта ходил к нему и показывал это
письмо. Нет, Чиротта порядочный парень все-таки, он не сделал бы еще одну бестактность, ведь его за это осмеяли бы.
— То
письмо… которое она мне перед выходом замуж послала: ею оно было писано, или… Кто его
сочинял?
Я
сочинил к нему прекрасное, привлекательное
письмо, умоляя его передо мной извиниться; в случае же отказа довольно твердо намекал на дуэль.
Он поместил здесь «Цидулку», «Сонет», «Эклогу», потом вдруг прислал
письмо, в котором говорит, что десять лет не писал стихов, а теперь
сочинил подпись к монументу Петра Великого и потому просит поместить ее в «Собеседнике».
— Знаю, как написать, — отвечал Хозаров и, расставшись с хозяйкою, тотчас же принялся
сочинять послание, на изложение которого героем моим был употреблен добросовестный труд. Три листа почтовой бумаги были перемараны, и, наконец, уже четвертый, розовый и надушенный, удостоился остаться беловым.
Письмо было написано с большим чувством и прекрасным языком.
Возвратясь в свой нумер, Хозаров тотчас же оделся, взял с собой почтовой бумаги, сургуч, печать и отправился в кофейную, где в самой отдаленной комнате
сочинил предложение, которое мы прочтем впоследствии.
Письмо было отправлено с чудным малым, которому поручено было назваться крепостным камердинером и просить ответа; а если что будут спрашивать, то ни себя, ни барина не ударить лицом в грязь.
О Капитолине,
письмо которой я читал и
сочинял ответ на него в первый день знакомства с Коноваловым, за всё время почти не упоминалось.
Кистер сложил и запечатал
письмо, встал, подошел к окну, выкурил трубку, подумал немного и вернулся к столу. Он достал небольшой листок почтовой бумаги, тщательно обмакнул перо в чернила, но долго не начинал писать, хмурил брови, поднимал глаза к потолку, кусал конец пера… Наконец, он решился — и в течение четверти часа
сочинил следующее послание...
Сидя в карете, я
сочинил великолепные фразы, которые собирался продекламировать, отдавая
письмо, — что и исполнил.
Можно заметить, пожалуй, что Макар Алексеич для своего образования и положения является уже слишком метким оценщиком противоречий официальных основ жизни с ее действительными требованиями; но это потому, что,
сочиняя в течение полугода, чуть не каждый день,
письма к Вареньке, Макар Алексеич изощрил свой слог; а с другой стороны — почему же и автору немножко не прийти к нему на помощь?
Не нужно было глядеть на подпись, чтобы в крупном, некрасивом почерке узнать пьяную, редко пишущую руку моего друга, графа Алексея Карнеева. Краткость
письма, претензия его на некоторую игривость и бойкость свидетельствовали, что мой недалекий друг много изорвал почтовой бумаги, прежде чем сумел
сочинить это
письмо.
Писал ли из Петербурга в Париж Михаил Андреевич Бодростин или Горданов, или, вероятно многими позабытый, счастливый чухонец Генрих Ропшин, все выходило одно и то же: резкие и шутливые, даже полунасмешливые
письма Бодростина, короткие и загадочные рапорты Горданова и точные донесения Ропшина, — все это были материалы, при помощи которых Глафира Васильевна подготовляла постановку последней драмы, которую она
сочинила для своего бенефиса, сама расписав в ней роли.
Если бы меня не подвергли аресту в Ливорно, мне, при многочисленных моих связях, давно бы удалось узнать, кто
сочинил все эти духовные завещания, манифесты и другие присланные ко мне при анонимном
письме бумаги.
«Милостивый государь, отец и благодетель! —
сочинял начерно чиновник Невыразимов поздравительное
письмо. — Желаю как сей Светлый день, так и многие предбудущие провести в добром здравии и благополучии. А также и семейству жел…»
— Дар, истинно дар! — сказал он, восторженно глядя на благочинного и всплескивая руками. — Пошлет же господь такое дарование! А? Мать царица! Во сто лет бы, кажется, такого
письма не
сочинил! Спаси вас господи!
— Сколько времени он диктовал? — изумлялся дьякон. — Минут десять, не больше! Другой бы и в месяц такого
письма не
сочинил. А? Вот ум! Такой ум, что я и сказать не умею! Удивление! Истинно, удивление!
Было чуждо и это короткое, игривое
письмо, которое, вероятно,
сочиняли долго, с напряжением, и когда Татьяна писала, то за ее спиной, наверное, стоял ее муж Сергей Сергеич…
Взялся он за это превосходно: в то самое время, когда его наниматель
сочинял свою известительную бумагу о найме и просил подождать с приемом в рекруты его ребенка, портной написал жалостное
письмо к одной из весьма известных тоже в свое время киевских патронесс.